Здравствуйте, я историк. Не то чтобы я могу назвать себя «собирателем историй», но я имею счастие интересоваться историей как наукой. И если подойти к вопросу вдумчиво, то становится очевидным, что любая история, в том числе история как предмет изучаемый в школе представляет собой мировоззрение, так сказать концепцию, созданную тем, кто ее написал или излагает.

Отсюда следует, что любая история имеет под собой цель навязать свою мысль. И хорошо, если хоть какая-то мысль присутствует. Для справедливости добавлю, что можно найти оригинальные концепции достойных исследователей. Например, таких как Лев Николаевич Гумилёв, который предложил концепцию рассмотрения исторических событий с точки зрения их природной обусловленности.

Книга «ЭТНОГЕНЕЗ И БИОСФЕРА ЗЕМЛИ» начинается такими словами:

Ну а если найдется привередливый рецензент, который потребует дать в начале книги четкое определение понятия «этнос», то можно сказать так: этнос – феномен биосферы, или системная целостность дискретного типа, работающая на геобиохимической энергии живого вещества, в согласии с принципом второго начала термодинамики, что подтверждается диахронической последовательностью исторических событий. Если этого достаточно для понимания, то книгу дальше можно не читать.

Лев Николаевич Гумилёв «Этногенез и биосфера земли»

Я действительно вижу достойным внимания подход Льва Гумилёва к Истории уже только потому, что в его истории мне показывается моя связь с окружающей природой и людьми. Ему принадле­жит новое объяснение такого феномена, как пассионарность, что в единой информационно-энергетической картине мира хоть немного позволяет понять меха­низмы действия «великих людей и народов», оставивших глубокий след в истории. Под пассионарностью (passio — от лат. «страсть») он под­разумевает особый вид энергии, представляющий собой «уклонение от видовой нормы, но отнюдь не патологическое»³. Пассионарность есть не­кая «точка» — источник волны, заставляющий всякий раз материю реор­ганизовываться. Рассмотрение этих двух важнейших для Л. Н. Гумилева феноменов составляет основное содержание книги «Этногенез и биосфера Земли».

По Л. Н. Гумилеву, этническая история дискретна (имеет прерывность), и она не есть история развития этносов, а есть история отдельных этносов в сочетании с историей ландшафтов и историей культуры.

Изменения пассионарности в ходе этногенеза создают исторические события. Таким образом, история идет не вообще, а именно в конкретных этносах и суперэтносах, каждый из которых обладает своим запасом пассионарности, своим стереотипом поведения, собственной системой ценностей — этнической доминантой. И потому говорить об истории всего человечества не имеет смысла. Так называемая всеобщая история есть лишь механическая совокупность знаний об истории различных суперэтносов, так как, с этнической точки зрения, никакой феноменологической общности историческое человечество не представляет. Поэтому и все разговоры о «приоритете общечеловеческих ценностей» наивны, но небезобидны. Реально для торжества общечеловеческих ценностей необходимо слияние всего человечества в один-единственный «гиперэтнос».

Однако до тех пор, пока сохраняются разности уровней пассионарного напряжения в уже имеющихся суперэтносах, пока существуют различные ландшафты Земли, требующие специфического приспособления в каждом отдельном случае, — такое слияние маловероятно, и торжество обшечеловеческих ценностей, к счастью, будет лишь очередной утопией, страшной, кровавой, но красивой.

«Лев Николаевич Гумилёв связал историю человека с природой, частью которой человек является. Мы все знаем, что мы являемся частью природы. Но никаких теоретических и практических выводов мы не делали. Более того современная цивилизация постаралась этого не заметить. И не замечая привела планету в общем-то на грань тотального уничтожения. Но человек-часть природы. Это точно так же как если бы какая-то мыслящая рыба изобрела бы сильную отраву, что бы уничтожить своих соперников. Распустила бы эту отраву в воде и все рыбы сдохли бы. Вот так ведёт себя человечество сейчас. Что сказал Гумилёв? Во-первых, что все люди не лучше или хуже. Все люди своеобразны. «

Из интервью с писателем Дмитрием Балашовым в документальном фильме « ЛЕВ ГУМИЛЕВ. ПРЕОДОЛЕНИЕ ХАОСА«

Феномен пассионарности, выявленный Л. Гумилевым, позволяет при­нять представление о человеке как о «реальной географической силе наря­ду с прочими», сформулированное еще В. Вернадским. Сила эта не всегда созидательная, она ведет к разрушительным последствиям. Слова Л. Гуми­лева: «Биосфера, способная прокормить людей, но не в состоянии насы­тить их стремление покрыть поверхность планеты хламом, выведенным из цикла конверсии биоценозов» есть реальное тому предостережение..Термин «коэволюция»⁵» впервые был использован в 60-х гг., как удоб­ная интерпретация термина ноосфера. О его возникновении Н.Н. Моисе­ев пишет так: «Термин ноосфера в настоящее время получил достаточно широкое распространение, но трактуется разными авторами весьма не­однозначно. Поэтому в конце 60-х гг. я стал употреблять термин «эпоха ноосферы». Так я назвал тот этап истории человека, когда его коллектив­ный разум и коллективная воля окажутся способными обеспечить совме­стное развитие (коэволюцию) природы и общества. Человечество— часть биосферы, и реализация принципа коэволюции— необходимое условие для обеспечения его будущего».

Рассматривая проблему коэволюции, следует выяснить, какие воздей­ствия на биоту (совокупность всех живых организмов, в том числе и чело­века) будут иметь значение для выживания человека как биологического вида, для сохранения и воспроизводства на Земле человеческого обще­ства и цивилизации. Эволюция биоты реализуется через процесс видооб­разования. Биосфера — сложная система, развивающаяся крайне неустой­чиво. Ее эволюция знает множество катастроф. По современным данным для естественного образования нового биологического вида требуется не менее 10 тысяч лет. Эволюция человеческого общества происходит при сохранении генетических констант вида homo sapiens и реализуется через взаимосвязанные процессы развития социальных структур, обществен­ного сознания, производственных систем, науки, техники, материаль­ной и духовной культуры. Качественный характер этих взаимодействий ме­няется вследствие научно-технического прогресса, тех коэволюции. Ско­рость техноэволюции в отличие от биоэволюции постоянно возрастает. При большой разнице в скоростях биоэволюции и техноэволюции (три десятых порядка) говорить о коэволюции природы и общества невозмож­но. Очаговые и локальные последствия деградации окружающей среды приводят к заболеваниям, смертности, генетическому уродству, они чре­ваты региональными и глобальными последствиями. Собственно говоря, вся деятельность человека, начиная с самых древнейших времен, — это сплошное возмущение биосферы. Как только человек добыл огонь, стал заниматься охотой и земледелием, изготовлять метательное оружие, уже тогда возник энергетический кризис. Реакция системы на возмущение за­висит от его силы. Если возмущение ниже допустимого порога, то система в силах справиться и подавить негативные последствия, если выше, то последствия разрушают систему. Поэтому нагрузки на биосферу должны не превышать ее возможности по сохранению стабильности биосферы. Такое взаимодействие и есть реальная основа принципа коэволюции.

До середины XIX в. производимые человеком возмущения биосферы соответствовали их допустимым пределам, структурные соотношения в биоте сохранялись в границах, определяемых законами устойчивости био­сферы, а потеря биоразнообразия была незначительна. Около столетия назад человечество перешло порог допустимого воздействия на биосфе­ру, чем обусловило деформацию структурных отношений в биоте и угро­жающее сокращение разнообразия. Вследствие этого биосфера перешла в возмущенное состояние. Методологи призывают осознать, что коэволюционное сосуществование природы и общества становится проблемой пла­нетарного масштаба и приобретает первостепенную значимость.